…Я не знаю, где и когда это произойдет. В городе, тобою любимом или тобой ненавидимом. Том самом, чей асфальт плавится сейчас под летним солнцем или заносится снегом, том самом, что всматривается сейчас в высокое весеннее небо или швыряет под ноги прохожим палую разноцветную листву – не суть.

Там, в суете улиц, когда ты будешь привычно продираться сквозь толпу, спеша по своим делам…

На глухой узкой улочке, вечером, в отблесках желтого скрипучего фонаря…

В гулкой тишине коридора, залитого светом или кутающегося в сумрак – это тоже не важно.

Или даже у тебя дома, на кухне, когда ты станешь разливать по кружкам только что вскипевший чай…

А может, все будет совсем не так. Будет лес, или поле, или берег моря, с волнами и соленым ветром. Будешь ты, и земля под твоими ногами, и небо над твоей головой. Будут пушистые белые облака, качание еловых лап, и камешек, попавший тебе в ботинок… ой.

Я не знаю, каким ты увидишь меня. Юношей, чей лик светел, а одежды струятся, подобно воде в лесной реке. Или обычным парнем, в косухе, порванной и так и не зашитой после последней драки, с густой гривой спутанных темных волос, с бутылкой пива в левой руке… Тебе налить, а?

Я меняю одежды, тела, имена и лица, но ты узнаешь меня по одному – по глазам. Зрачок распахнется, как распахивается дверь в неведомое, за грань, за рубеж, по ту сторону смысла – и ты не сможешь отвести взгляд.

Так входит гарпун, и наконечник соскакивает и проворачивается в сердце, чтобы застрять в нем намертво – это я смотрю на тебя.

Так падает меч, грозно, неотвратимо, сплошной сверкающей полосой – это мой Отец зовет тебя.

Так взрываются миры, глиняной фигуркой, упавшей на пол – это ты выбираешь, с кем тебе быть.

Я сяду на корточки и устало прислонюсь спиной к стене, или стволу дерева, или теплому боку скалы – не важно. Я шел к тебе всю твою жизнь. Я стоял за твоим плечом. Я хранил тебя. Послушай, я принес тебе весть:

 

 Здравствуй, брат.

Я зову тебя через ночь,

Через страх, что ты оттолкнешь,

Через камень, скрывший огонь.

Здравствуй, брат.

Когда будешь идти в темноту,

Просто вспомни, что небо - одно,

Я молю о тебе Отца - пой!

 Видишь, брат?

Двери дома открыты нам,

И остался всего лишь шаг,

Посреди белоснежных вершин - храм.

Видишь, брат?

Над хрустальной водой - рассвет,

Нам остались - смерть и полет,

Тот, кто верен, однажды придет к небесам…

 

Я умею быть разным. Может быть, я принесу с собой страх. Может быть, тебе покажется, что я убиваю тебя. Это не так. Во мне нет смерти. Мой меч для того, чтобы отделять: свет – от тьмы, правду – от лжи, живое – от мертвого. Вот, я читаю сейчас твою душу, как читают раскрытую книгу, и нет в этом мире письмен, которые я не сумел бы разобрать…