Радуйся! (вместо кредо)

 

Начнем с неочевидного: большинство людей стремятся быть несчастными. Говорят, в этом повинна матушка-природа и биологические программы эволюции: вожак всегда был один, а всем остальным особям приходилось учиться подчиняться. Вот и научились... на свою голову. Умение слушаться старших относится к числу Семи Главных Добродетелей, вместе с трудолюбием и щедростью (душевной). Вроде, все так и должно быть, но...

«В пять лет гений, в семнадцать - солдат... Какую грань мы перешли посередине? А ведь я так стремился побыстрее стать взрослым... Нет, я не думал, что всё так получится. Я хотел научиться работать, но не хотел разучиться играть. Что за дурацкий обмен: весёлую жизнь на скучную? Мало того - потом мы ещё идём в родители, учителя или воспитатели. Это хитренько: мы устраиваемся если не в том мире, то рядышком. Мы добираем. Но по кругу своих обязанностей мы делаем вот что: мы берем их - и перетаскиваем туда, где не хотим находиться сами.

Как стая дельфинов в море, где-то в нас живет та вольная энергия, которой хватило на всё наше детство, и хватило бы на всю жизнь, если бы не... Милые мои! Что ж мы такие серые и скучные? Дайте ей поиграть на поверхности!»

Наверное, в этом и заключен главный секрет «движения ролевых игр» - мы хотим вернуться в те времена, где еще были гениями. И Самыми Главными Героями - по совместительству. Но  игры давно уже стали «не те», а жизнь… а с жизнью все, как обычно:  дом – учеба/работа – магазин – дом, в промежутке между трудом и сном - компьютер или телевизор, масса привычных повседневных дел, и все бы хорошо, если бы не… если бы это все не напоминало изрядно надоевший «мыльный» сериал. А все потому, что мы точно знаем: настоящая жизнь не имеет права состояться. По одной тривиальной причине: нельзя быть счастливым.

Можно быть довольным жизнью. Социально поощряется быть сытым. Престижно быть богатым. Радость и счастье в лексикон не входят. Не задумывались, почему?

«Мы ведем себя так, как будто в детстве подписали договор: не делать главного. В девяти комнатах тебя будут ждать еда, деньги и умеренная власть над обстоятельствами. Твоя комната - десятая, но в неё заходить нельзя. Хотя ключ в общей связке. И хочется именно туда. Но туда нельзя: таков договор. Делай что угодно, только не главное. Очень странная логика.

Я люблю траву, деревья, свежий воздух. Я живу в очень грязном городе, где на асфальт стали класть зелёные коврики. Я ненавижу эти коврики. Ключ в общей связке. Подлетев к Земле, я ни за что не выбрал бы то место, где - обитаю. В этом что-то есть».

Мы любим вспоминать Голгофу и крестные муки Христа. Свои собственные страдания - долго, со вкусом и по многу раз. Нет, все правильно: невроз послан нам в избавление. Он обостряет конфликты, спокойно раздирающие нас годами. Это возможность роста и указание на выход. Но люди не спешат пользоваться выходом и десятилетиями ждут, когда кто-нибудь другой откроет за них дверь. А потом закроет... с обратной стороны.

Мы оставили себе лишь два способа нести крест собственных жизней. Первый - кряхтя, охая и громко стеная. Да, да, и не забудьте сделать серьезное лицо - все должны видеть, что вы несете крест, а не тяпку с огорода. Второй способ прост и столь же малопродуктивен: крест распиливается на куски и кидается в ближайший костер... например, семейный. Там, где заканчивается союз во имя выживания, начинается союз во имя удовольствия. Но не обольщайтесь: слова «удовольствие» и «радость» не есть синонимы одного и того же процесса.

«Во, я провозглашаю теорию. Жизнь состоит из набора стадий и задач, как компьютерная игра с уровнями. Решаешь одну задачу - переходишь к следующей. После прохождения стандартных уровней можно податься в малоисследованные и напридумывать себе собственных. ­­

— И какие же стадии стандартные?

— Рождение. Потом надо найти грудь. Потом от груди отвыкнуть. Вступить в человеческие взаимоотношения с хорошим человеком мамой. Выстроить замок “Я”, то есть выделить сознательную часть. Привыкнуть к дисциплине. Определиться с полом. Научиться жить в коллективе. Абстрактно мыслить. Ну, и так дальше, потом надо достичь эмоциональной независимости, уйти из дома, научиться зарабатывать деньги, стать самодостаточным, жениться, родить детей, простить родителей, понять, что всё-фигня, найти в себе божественную искру, запалить из неё мало-мальский костер... Потом, наверное, понять иллюзорность границ и слиться с миром. Но в этом я уже не уверен. Сам не пробовал.

— А ты попробуй.

— Не, знаешь, мне рано. Я где-то на стадии понимания того, что всё - фигня.

— Встаешь утром, смотришь - фигня, идёшь на работу, проверяешь - явно фигня, к вечеру пересматриваешь - ну совершенно точно фигня... Так, что ли?

— Где-то так».

Так сказки приходят, но так и остаются недописанными. А где-то на краю сознания сидит серый человек и скучно бубнит под нос: «Это все фигня, это все ерунда. Все фуфло, ни в чем нет смысла. Не стоит даже и времени тратить - все равно ничего не выйдет». Он бубнит, а за стеной дома солнце превращает снег и лед в веселую капель.

«Так Жизнь сказала:

- Мир этот мой

С весельем, песнями, кутерьмой,

Я - солнце в небе, я - свет дневной,

Так Жизнь сказала:

- Мир этот мой!»

Жизнь? Полноте, мы еще и не начинали. Мы ездим по проезженной колее, в конце которой маячат тачка, дачка и собачка. И всеми силами стремимся выполнить завет: «не делать главного». И то: в последней комнате висит на цепях Кащей, попросит воды, мы дадим, а он стряхнет цепи и сбежит, попутно прихватив Елену Прекрасную. Это ж потом: ботинки одевай, шнурки завязывай, на коня садись, с Кощеем бейся... Ну его нафиг.

«Красота не спасет мир. Просто там, где творится красота, каждый может стать свободным. К певцу может подойти любой, в чьей душе песня найдет свой отголосок. Они будут петь вместе. Вот только, обретая свободу, получаешь ответственность. Сколько раз об этом уже говорили, писали, кричали, пели! Впрочем, нельзя сказать, что все слова умолкли в тишине. Кто хотел, услышал их. Услышал и узнал, потому что всегда знал это.

 Так возвращается память. Так можно узнать тот язык, на котором когда-то говорили с ангелами. Так можно вспомнить о том, что сам был ангелом.

 Главное не нести бревно, а ощущать себя плывущим на корабле. Синие шарфики легли границей разделения. Одни стали плавать, а другие по-прежнему таскали бревна. Одни стали читать огненные письмена в темноте, а другие встали под знамена слепых. А слепой не способен увидеть свет в конце тоннеля. Этот свет ему и не нужен. Он для него не существует.

 Когда мир нуждался в спасении, в него пришел Тот, Кто был назван Спасителем. Знание того, что мир спасен, освобождает. Освобождает от необходимости спасать его снова и снова. Можно спокойно творить, не оглядываясь назад, но с надеждой всматриваясь в будущее».

О, чуете, куда оглобли поворачивают? Творить. Без рамок, без фальши. Выплеснуть в мир все краски своего сердца, принести в дар собственную душу. Творить. На один миг стать вровень со Всевышним, раскачать звезды, взорвать тишину словом, читать в чужих сердцах, как в раскрытой книге, прорасти деревом, пролиться дождем. Назвать Солнце - братом, и Луну - сестрой, превратить молитву - в стих, из отчаянья - выплавить радость. Снять крышку с черепа и отправить куда подальше - пусть носится, беспутная! Разобрать по кирпичику стены вокруг важного своего «Я», окна - настежь, двери - с петель, руки - распахнуты. Смять глину души, превратить кувшин - в чашу, вобрать в себя божественный свет, целовать морщины древесных стволов, любить, яростно и безоглядно, не думая ни о чем. Где у нас тут ящички для надежд? Где протоколы, описи, гроссбухи, кому что положено, кому сколько отпущено, где?  К черту их: нам отдан - весь мир, нам отпущена - вся жизнь, нам подарена - вся господня любовь!

"Эта книга называется Красной, потому что, в согласии с древней традицией, красный цвет — цвет одежд высшего из совершенных. И подобно тому, как не способен постичь смысла книги человек, который лишь держит ее в руках, так и конец человеческой жизни ничего не даст тому, кто не сумел постичь ее смысла.  Для него события следуют друг за другом, как страницы книги, перелистываемые рукой смерти. И он знает только одно: они бессмысленно появляются и исчезают, пока книга не подойдет к концу. 

Обычный человек и не подозревает, что эту книгу будут открывать снова и снова, до тех пор, пока он сам не научится читать. А до тех пор жизнь будет для него лишь бессмысленной игрой, в которой радость всегда перемешана со страданием.  И когда он постигнет, наконец, этот тайный язык жизни, его Дух оживет и будет читать вместе с ним. Это первый шаг на пути "переплавления трупа", ведь тело не что иное — как застывший дух. Тело начинает растворяться по мере пробуждения духа, как лед растворяется в закипающей воде. 

Книга судьбы каждого человека полна смысла. Но буквы в ней пляшут и путаются для того, кто не дает себе труда прочесть ее спокойно, слово за словом, в том порядке, в котором она была написана.  И все те, кто вовлечены в суету, кто охвачены тщеславием, жадностью, стремлением списать все на исполнение какого-то долга, кто ослеплен иллюзией — может ли их судьба быть чем-то иным, нежели повествованием о смерти и только о ней одной? 

Но тот, кто как внимательный читатель напрягает все усилия, чтобы понять смысл каждого написанного слова — для него откроется новая высшая сила любви, пока, наконец, ему как избранному не будет дана последняя и высшая из всех книг — Красная Книга, содержащая в себе все тайны.  Кто смог заглянуть в нее, тот уже не оставляет за собой трупа. Он возносит земную материю в духовные небеса и там растворяет ее. Кто смог постичь ее — тот воистину стал мечом в руках Всевышнего». 

Из трупа в мечи - заманчиво, но... Но мы ни во что не верим. Ни в бога, ни в черта, ни в чох, ни в СПИД, ни в великую болгарскую революцию. Так уж получилось. А еще нам не положено. Ну-тес, где там сценарий? «Окончить ВУЗ». Записано. «Вступить в брак». Записано. «Ругаться с родителями, потому что они ничего не понимают и с супругом, потому что он полный дурак». Записано. Про дух и плоть не записано ничего. Мы сирые и убогие, мы чванливые и самодовольные, нас нельзя любить, нас не за что уважать, мы боимся жить и еще больше - умирать, мы пупы вселенной, но мы же - никто. Вместо радости - скука, вместо творчества - рутина, осколки разноцветных миров за крепкими стенами цинизма и одиночества. Полноте, кому они нужны - наши миры? Их все равно никто не увидит, мы прячем их тщательней, чем скорлупа - ядро ореха.  Все боимся, что кто-нибудь ударит в нежную и ранимую душу. И не задумываемся над простым вопросом: а она еще есть, душа?

«Многие из нас боятся выйти из сценария. Жизнь, свободную от жёстких предписаний и правил, они чувствуют пустотой. Это образ актера (о гениальный Берн!) - когда спектакль окончен, как бы ни были долги овации, ты выходишь в ночь, один - и исчезаешь.

Жизнь может казаться пустотой или переполненным морем других существ, ролей и сценариев - как кому повезло. Мы можем сколько угодно интеллектуально понимать ценность второго взгляда, но человеческими сценариями он редко предусмотрен, а духовное развитие - вещь слишком сложная и дорогая. Мы боимся окончания сказки, хотя знаем, что она должна закончиться. Часто именно у этого самого конца и проходит основная часть жизни.

Но есть другие сценарии. В нас самих есть какие-то другие модели развития, неуловимые, но могущественные силы, приводящие к тому, что когда-то мы влюбляемся, когда-то задумываемся о смысле, осознаем суетность, плачем просто так, познаем Бога и ощущаем душу, даже если нам никто об этом никогда не говорил.

В этих сценариях - и в сказках про них - тоже есть концовки, в них также есть явные границы, на которых одна сила передает нас в руки другой. Этим сказкам я больше верю. Их окончаний я часто страшусь».

И игра, и жизнь, и сказка начинаются с одного - с выхода. Вот они - пределы моего Я, кто их поставил: природа, судьба, социум? Не важно.  Мне сказали, какая я, и как должна жить. «Живи легко» - но мышцы, лишенные труда, превращаются в кисель, а от души, лишенной работы, начинает ощутимо пованивать. «Живи трудно» - и клетка захлопывается, а жизнь превращается в то место, на котором обычно сидят. Не дарите мне свою любовь, я готова убить каждого, кто скажет мне доброе слово.

Но - Хайре! Радуйся! - и игра превращается в мистерию, да-да, все о том же: о Творце и о пути человека. Впрочем, можно играть и в эльфов... да в кого угодно: от древних славян до неведомых драконов. Правда, здесь есть одна тонкость: мы играем так, как живем, и живем так, как играем. Но где-то, здесь или там, можно однажды решиться и отступить от привычного: на шаг, на два, на три. Да все ж просто: нет однозначного выбора между светом и тьмой, добром и злом, как, впрочем, и самих этих категорий в абсолютном смысле, а можно просто жить, находясь в состоянии свободы и любви. Но... не живем. И не играем. Даже когда нам это приготовили и подали на блюдечке. Странно, да?

Нет, ну пожалуйста, здесь нет никакого надрыва. Вы не можете поверить, что Францизск Ассизский, с воспаленными глазами славивший солнце был счастлив?! Что есть пространства, где бесполезно умение побеждать? О, нам даже не обязательно отвечать на вопрос «зачем». Можно просто вкладывать душу во все, что делаешь. Только ВСЮ душу, слышите?! Тот, кто придумал заниматься любовью, как работой, украл у себя радость и полноту бытия. Совсем. Напрочь.

…А все таки жаль, что за годы и столетия слова так затаскали, что они превратились в пыль. Я знаю - некоторые люди не читают книг, о которых говорят все. И они по-своему правы. В разговорах о «высоких материях» есть что-то постыдное: все равно что залезть на статую «кавказского орла», когда под ней фотографируются туристы. Делаешь вид, что ты выше всех... и лучше всех знаешь, как правильно. Нет, нет, поверьте, я совсем не об этом. Я о том, что в жизни может быть радость. Просто быть, вне зависимости от каких бы то ни было внешних обстоятельств. Тогда становится легко идти... И легко жить, и легко печь пироги или готовить ужин. Ну, не знаю, что еще: работать,  детей растить, играть...

Мне бы не хотелось употреблять слово «бог». Его тоже затаскали, превратили то ли в папу с ремнем, то ли в непонятную абстрактную субстанцию. Но других имен для мистерии, посвящения, человечество не придумало. Абыдна, да? А если не цепляться за слово? Вот есть игра: в ней есть мастера, игроки, персонажи, роли, события... и еще что-то, от чего лица - реальные лица реальных людей - светлеют, а глаза начинают сиять. Или, скажете, это вашего персонажа так обрадовали?

Вот есть жизнь: суета, кутерьма, учеба, работа, здесь трагедия, там наоборот... И еще что-то, о чем вспоминают в конце, чем искупаются любые ошибки и огрехи. Дух, идея, смысл, метафизика, дорога на гору Монсальват, где стоит крест, но там же - чаша Грааля. Ой, простите, опять высокий штиль. Ладно, пусть тогда за меня скажут святые отцы.

 «Кто не ведает радости - чистой, беспричинной блаженной уверенности: я есть тот, кто я есть, кто я был и всегда пребуду - тот грешник для Духа Святого. Пред блеском радости, сияющей в груди подобно солнцу в сокровенном небе, бегут призраки тьмы. Кто слышит и поет эту песню радости, тот уничтожает последствия любого греха и уже никогда более не грешит. В том, кто не может радоваться, умерло солнце - как может такой распространять свет? Ты спрашиваешь, кто я? Я и радость - одно и то же. Кто не знает радости, тот не знает и своего Я.

Иной попытавшийся спрашивает: чему же я должен радоваться? Радость не нуждается в причине, она вырастает из самой себя, как Бог. Радость, коей необходим повод, есть не радость, но удовольствие. Так иной хочет испытать радость и не может - и тогда винит за это мир и судьбу. Вред, который такой человек причинял себе в течение всей жизни, нельзя исправить в одно мгновение! Но в ком однажды поселилась беспричинная радость, тот обладает отныне жизнью вечной, ибо един со своим бессмертным Я».

 

Цитировались: А. Соколов «Сказкотерапия», «Красная Книга Крестоносцев», а также некоторые материалы к игре «Готика».