Одна бедная вдова пекла однажды лепешки и послала свою дочь к колодцу принести воды. Дочь шла, шла, пока не пришла к колодцу, а он оказался сухим. Что делать, она не знала — ведь она не могла вернуться к матери без воды; и вот она села у колодца и стала плакать. Тогда из колодца прыг-скок — выскочил Квакун и спросил девицу, чего она плачет. И она сказала, что плачет оттого, что в колодце нет воды. “Если ты будешь моей женой, — сказал Квакун, — я дам тебе сколько хочешь воды”. И девица, не думая, что бедная тварь может подразумевать что-нибудь серьезное, ответила, чтобы получить воду, что будет его женой. Так она получила воду в свою посудину и отправилась домой к матери.
И она не вспоминала больше о Квакуне до той же ночи. Когда они с матерью собирались ложиться спать, кто-то при шел к дверям, и, прислушавшись, они услышали такую песню:
Открой дверь, моя милая, сердце мое,
Открой дверь, любовь моя верная;
Вспомни обещание, что дали мы с тобой
На лугу, где встретились вдвоем.
Мать спросила у дочери: “Что это за шум у дверей?” — “Уф, — сказала дочь, — это только гадкий Квакун”. — “Открой дверь, — сказала мать, — бедному Квакуну”.
Тогда девица открыла дверь; Квакун прыг-скок — вошел и уселея у очага. Затем он запел:
Дай мне ужинать, моя милая, сердце мое,
Дай мне ужинать, любовь моя верная;
Вспомни обещание, что дали мы с тобой .
На лугу, где встретились вдвоем.
“Уф, — сказала дочь, — я должна подать ужин гадкому Квакуну?” — “О да, — сказала мать, — раз вечер, дай бедному Квакуну его ужин”. Так Квакун получил свой ужин, а после этого снова запел;
Положи меня в постель, моя милая, сердце мое, Положи меня в постель, любовь моя верная;
Вспомни обещание, что дали мы с тобой
На дугу, где встретились вдвоем.
“Уф, — молвила дочь, — я должна положить в постель гадкого Квакуна?” — “О да, — сказала мать, — положи бедного Квакуна в постель”. И тогда она положила Квакуна в постель. Затем Квакун снова запел:
Теперь принеси мне топор, моя милая, сердце мое, Теперь принеси мне топор, любовь моя верная;
Вспомни обещание, что дали мы с тобой.
На лугу, где встретились вдвоем.
Девица не долго ходила за топором; и затем Квакун запел:
Теперь сруби мне голову, моя милая, сердце мое, Теперь сруби мне голову, любовь моя верная;
Вспомни обещание, что дали мы с тобой На лугу, где встретились вдвоем.
Ладно, срубила ему девица голову, и не успела она; это сделать, как он вскочил прекраснейшим юным принцем, что когда-либо видели. И они жили счастливо вдвоем всю их оставшуюся жизнь.
ПРИМЕЧАНИЯ
...дам тебе сколько хочешь воды. — Этот Квакун в представлении рассказчиков и слушателей мог быть просто говорящей лягушкой из сказки, а мог (в своем “архетипе”) быть одним из расы чудесных покровителей и покровительниц источников и прочих вод — расы, издавна и хорошо известной всем кельтам. “К культу Matres (богинь-матерей — С. Ш.) можно присоединить многочисленные женские боже-. ства, покровительствовавшие рекам и источникам воды в Галлии” [49, с. 243]. “На севере Англии, где когда-то жили бриганты, и в Ирландии источникам продолжают поклоняться и поныне...” [43, с. 156].
Предложение Квакуна дать воду в обмен на брак аналогично, в сущности, предложению безобразной старухи, охраняюшей колодец в ирландском сказании “Приключения сыновей Эохайда Мугмедона”: воду из колодпа можно получить только соединившись со старухой, что и решился сделать будущий король Ниалл Девяти Заложников; причем безобразная старуха при соединении с ней становится прекраснейшей девушкой, а Ниалл получает не только воду, но и — в итоге— верховную власть, ибо он возлег с Власть имеющей богиней (45, с.211—212].
; Поскольку тема Женщины как носительницы Власти в кельтской традиции не раз уже звучала в этой книге, стоит упомянуть о традиции другого древнего народа, весьма родственного кельтам по своему духу. .Исследователь традиции этрусков отмечает: “Этрусская царица является живым носителем идеи „священного брака"” [37, с. 231].