Бесси Данлоп, супруга Андро Джека из Лйнна, обвинялась в занятиях колдовством, ведьмовством и заклинаниями, с призыванием сатанинских духов; в том, что пребывала в близости с ними, когда находила это нужным; в том, что чародействовала и обольщала народ дьявольским искусством названного выше колдовства, а как — будет обозначено ниже; она занималась этим на протяжении разных лет в прошлом, особенно же вот когда и вот каким образом.
Во-первых, когда названную Бесси Данлоп спросили, благодаря какому искусству и знанию могла она сообщать различным людям о вещах, которые они потеряли или были украдены, а также помогать больным людям, — она ответила и заявила, что сама она не владела никаким таким искусством или наукой, чтобы делать это; но в разное время, когда к ней приходили те или иные люди, она обращалась к некоему Тому рейду, который, как он сам утверждал, погиб при Пинки; и он все рассказывал ей, когда бы она ни спрашивала.
Далее, ей задали вопрос, что за человек был этот Том рейд? Она заявила, что он был почтенный, весьма пожилой человек с седой бородой; носил серое платье старинного покроя с ломбардскими рукавами, серые брюки и белые чулки/ доходившие выше колен; на голове у него была закрывавшая затылок и открывавшая лоб черная шапочка, складки которой были прошиты шелковыми шнурками; в руке же у него был белый посох.
Далее, ее спросили, как и в какого рода месте названный Том Рейд явился к ней? Она ответила: когда она бродила между собственным домом и монастырским двором, выгоняя свою скотину на пастбище, тяжко и горестно самой себе жалуясь, сильно плача по своей корове, которая пала, по своему мужу и детям, что лежали больные в моровой язве, а она только что встала после родов. Названный Том встретил ее на дороге и приветствовал ее: “Добрый день, Бесси”; а она сказала: “Помоги тебе Бог, добрый человек”. — “Санкта Мария, — сказал он, — Бесси, почему ты так сильно жалуешься и горько плачешь по земным вещам?” Она отвечала: “Увы! Разве нет у меня важной причины сильно жаловаться? Ведь скотина наша пала/ и мой муж при смерти, и дитя мое не выживет, и сама я вот-вот свалюсь; не довольно ли у меня причин быть с тяжелым сердцем?” Но Том сказал: “Ты гневила Бога и просила того, чего не должна просить, и поэтому советую тебе покаяться перед Ним: ибо говорю тебе, твой младенец умрет, и больная корова тоже, до того, как придешь ты домой; две твоих овцы тоже падут; но муж твой поправится и будет таким же здоровым и крепким, каким был всегда”. И тогда мне стало немного веселее от того/ что он мне сказал/ что супруг мой поправится. Затем Том Рейд ушел от меня прочь сквозь монастырский двор, и я подумала, что он пролез в одно узкое отверстие в стене, куда ни один пожилой человек не мог бы пролезть; и поэтому я немного испугалась”.
Это был первый раз, когда встретились Том и Бесси. В следующий раз он явился к ней, когда она бродила между своим домом и зарослями боярышника. Тогда он пробыл с ней довольно долго и спросил у нее, доверится ли она ему. Она сказала, что доверилась бы всякому, кто делает ей добро. И Том пообещал ей того и другого скота, и лошадей, и коров, и всякого добра/ если она откажется от христианского мира и от веры, которую приняла у крестильной купели. На это она отвечала, что, если ее будут волочь за лошадиным хвостом, она никогда не сделает этого; но пообещала быть преданной и доверяться ему во всем, в чем она может. И дальше он держался с ней несколько сердито, потому что она не соглашалась на то, о чем он говорил.
В другой раз он явился к ней около двенадцати часов дня в ее собственном доме, когда там сидели трое портных и ее супруг; он взял ее за передник и повел с собой к двери; она последовала за ним и поднялась к пивоварне, где он запретил ей говорить или пугаться, что бы она ни услышала и ни увидела. И когда они прошли немного вперед, она увидела двенадцать человек (восемь женщин и четверо мужчин): все женщины были укутаны в пледы, и на них было очень приятно смотреть, а мужчины были одеты как благородные; и с ними был Том.
На вопрос, знала ли она кого-нибудь из них, отвечала: никого, кроме Тома. На вопрос, что они сказали ей, отвечала: они велели ей сесть и сказали: “Добро пожаловать, Бесси, пойдешь ли ты с нами?” Но она не ответила, потому что Том запретил ей. И далее заявила, что не знала, о чем они беседовали между собой, а видела только, как шевелились их губы; и вскоре после этого все они рассеялись прочь, и вслед им промчался ужасный и отвратительный порыв ветра; она же лежала без сил, покуда Том не вернулся от них обратно.
Далее, ее спросили, спрашивала ли она у Тома, что это были за люди? Отвечала, что это были добрые существа, жившие при дворе Эльфама, и они приходили сюда, желая, чтобы она пошла с ними; и того же самого хотел от нее и Том. Она же ответила, что “она не видит пользы идти с ними на такие прогулки, пока не знает, ради чего!” Том сказал:
“Ты не видишь меня, достойного и телом, и одеянием, и всем тем добром, что нравится в человеке?” и пообещал, что ее он сделает гораздо лучше, такой, какой она никогда не была. Она отвечала, что живет со своим мужем и детьми и не может оставить их. И тогда Том весьма рассердился на нее и сказал: если она так полагает, то получит меньше добра от него.
На вопрос, допытывалась ли она чего-нибудь у Тома ради помощи себе самой или кому другому, отвечала, что, когда те или иные люди приходили к ней просить помощи для своей скотины, коровы или овцы, либо для своего ребенка, который был унесен дурным порывом ветра или которым овладели эльфы, она шла и спрашивала у Тома, чем можно помочь им? И Том срывал некую траву и давал ей из своих рук; он велел ей смешивать эту траву с некоторой другой, открывать глотку скотине и класть туда; и скотина выздоравливала.
Далее, Том давал ей из своих рук нечто, похожее на красную свеклу, и велел ей либо кипятить и делать из нее мазь; либо, напротив, сушить и делать из нее порошок, и давать это; больным людям; и они поправлялись. На вопрос, как она узнавала, что человек выздоровеет, заявила, что, как только она натирала мазью больного — мужчину, женщину или ребенка — и мазь впитывалась, больной должен был поправиться; но если мазь выходила с испариной, он умирал.
Ее спросили: она никогда не задавала Тому вопрос, ради чего он приходит к ней, а не к кому-либо другому? Отвечала: ей вспомнилось, что, когда она лежала, беременная одним из своих младенцев, вошла к ней одна могучая женщина и села рядом с ней на скамейку; она попросила у Бесси пить, и та подала ей; она также сообщила Бесси, что этот ее ребенок умрет, а муж ее поправится от своей болезни. Названная Бесси заявила, что хорошо помнит об этом, а Том говорил, что это была Королева Эльфама, его повелительница, которая приказала ему опекать ее и делать ей добро.
На вопрос: говорила она когда-нибудь с ним у озера, на берегу? — отвечала, что никогда; лишь однажды, когда они с мужем ехали полем к Бейту, чтобы привезти домой муки, и она пошла к озеру Ресталриг, чтобы выкупать своего жеребца; как вдруг мимо промчалась компания всадников, издававших такой грохот, будто небо упало на землю, и, неудержимые, они вверглись прямо в озеро с ужасающим шумом. Но Том говорил, что это были добрые существа, которые поскакали в сердце земли.
Ее спросили: когда она говорила с Томом последний раз? Заявила, что это было наутро после Дня Очищения, когда она последний раз говорила с ним, и он сообщил ей, что надвигается злое ненастье.
Приговор. Признать виновной и сжечь.
ПРИМЕЧАНИЯ
“Дело Бесси Данлоп”, как и “Дело Алисой Пирсон”, — это текст обвинительного заключения, извлеченный из протоколов заседаний Верховного Суда Шотландии. Процесс над Бесси состоялся несколькими годами раньше, в 1576 году, и территориально два этих “дела” тоже разграничены: Бесси жила на западе Шотландии, Алисон — на востоке. Между тем рассказы двух женщин удивительно похожи. Вряд ли это можно объяснить тем, что они говорили под “диктовку” своих мучителей. Вальтер Скотт считал, что эти женщины были просто “не в своем уме”. Это мнение продиктовано искренним состраданием, но не может никого удовлетворить. В таком случае, “не в своем уме” были бесчисленные поколения людей в Ирландии, Шотландии, Уэльсе, Бретани, и не только в кельтских землях; хотя именно кельтов можно назвать природными “духовидцами” [15, с. П].
Думается, женщины, подобные Алисон и Бесси/ в основном говорили чистую правду. Инквизиторы могли насильно “привносить” в рассказы обвиняемых все то, что свидетельствовало о дьявольщине в связи с “добрыми соседями”. Более того; обвиняемые сами могли воспринимать фэйри подобным образом, — особенно в Шотландии, и притом Шотландии южной.
Тот же Вальтер Скотт писал, что в его время некоторые гэльские духовидцы еще “хвалились своей близостью с эльфами как невинной и полезной связью” [75, р. 159].
Восприятие фэйри сквозь призму демонологии скорее присуще англо-саксонской (германской) ментальности/ нежели кельтской, и скорее протестантской ментальности, нежели католической. Во всяком случае, “охота на ведьм” в Шотландии развернулась вовсю через три года после утверждения здесь Реформатской церкви (1563).
Перевод выполнен по изданию: Scotland before 1700 from contemporary documents I Ed. by P. H. Brown. Edinburgh: David Douglas, 1893.
Ввиду большого объема текста, мы опустили его менее существенную часть, посвященную перечислению тех, кого “пользовала” Бесси.
Андро Джек из Линна — муж Бесси, который был мелким землевладельцем или даже батраком в Линне, старинном поместье близ города Далри в Айршире — графстве на западе Шотландии. Неподалеку от этого поместья была замечательная пещера, прежде известная под названием “Дом эльфов”; ее считали обиталищем фэйри [88, р. 217].
...который... погиб при Пинки... — Речь идет о битве 1547 года, которая состоялась между англичанами и шотландцами в округе Мидлотиан, южная Шотландия. В этой битве шотландцы, несмотря на свое двойное превосходство, потерпели сокрушительное поражение; их пало на поле боя больше десяти тысяч. Среди них был и Том Рейд, который через тридцать лет явился Бесси.
...плача по своей корове... — В связи с этим вспоминается одна гэльская пословица, которая гласит: “Где есть корова, там будет женщина, а где будет женщина, будет и вред” [57, р. 272].
...зарослями боярышника. — Боярышник был традиционным месг том встреч как для любовников, так и для эльфов [88, р-210]. Можно добавить, что “по древней кельтской традиции боярышник являлся деревом божества зимы и тьмы... Древние кельты считали растение деревом принудительного целомудрия и требовали от молодежи любовного воздержания до полного боярышника, то есть до мая месяца... В мае цветущий боярышник становился символом любви и любовных обрядовых празднеств” [23, с. 38].
...если ее будут волочь за лошадиным хвостом... — Бесси имеет в виду, что, если ее ожидает такая расплата, она не желает принимать предложение Тома. Ведьм зачастую доставляли к месту казни именно таким образом [21 ].
...женщины были укутаны в пледы... — Горную Шотландию называли “страною гленов (долин), холмов и пледов” [57, р. 279].
Мартин в самом конце XVII века писал: “Старинная одежда, носимая женщинами, которую до сих пор еще носят некоторые из простонародья, называлась аризад: это белый плед, на котором несколько полосок, черных, синих и красных. Он был длиною от шеи до пят и скреплялся на груди пряжкой из серебра или меди, соответственно достоинству человека. В плед заворачивались целиком и подпоясывали его под грудью” 151, р. 247]. Вот свидетельство, относящееся к началу XX века: “Женщины, подобно мужчинам, носят клетчатый кильт вроде короткой шерстяной юбки, не доходящей до колен, чулки и сандалии; в непогоду закутываются, как в старину, в плед; голову покрывают маленькой шапочкой с белым или черным пером” [3, с. 51.
...жившие при дворе Элъфама... — Эльфам: то же, что Эльфландия или фэйри-ленд. Чтобы показать, насколько вся эта история находится в русле кельтской традиции/ перескажем кратко содержание “видения”, бывшего С валлийским поэтом Эллисом Винном, которое он описал в своей поэме (1703). Поэт засыпает на холме “и видит толпу людей, которых принимает было ,эа цыган или ведьм, однако, присмотревшись, замечает их красоту, узнает среди них усопших родичей и понимает, что перед ним феи. Они танцуют на холме свой танец, а потом подхватывают поэта и несут его над морем и островами, пока наконец не прилетают к прекрасному замку. В этом замке они пытаются заставить поэта сложить хулительную песнь на его собственного короля. Спасает поэта лишь вмешательство ангела, который открывает ему, что это были “дети Аннувна” 146, с. 207].
“Аннувн” — валлийский эквивалент шотландского “Эльфама”, Видение это, можно заметить, имеет много общего с историей, случившейся с Томасом Рифмачом. Во всяком случае, на “процессах ведьм” в Шотландии судьи имели дело с такими “преступлениями”, которые. весьма характерны для кельтских земель и кельтских народов.
...он умирал. — Далее следует опущенная нами часть текста, в которой указаны лица, обращавшиеся к Бесси за помощью, — те, кого она излечила и кому вернула украденные вещи. Среди ее клиентов были как простые, так и “благородные” люди. Далее в этом тексте содержится подтверждение того, что Том Рейд, наставник Бесси, действительно был тем, за кого себя выдавал, то есть Томом Рейдом, погибшим при Пинки в своей прежней жизни; затем следует рассказ о том, как Бесси по указанию Тома расстроила одну помолвку, грозившую обернуться для помолвленной дочери Уильяма Блэра “постыдной смертью”; затем Бесси передает предсказание Тома по поводу возврата в Британию “старой веры” (т. е. католичества), хоть и в новом облике, — предсказание это сбылось позднее, когда здесь утвердилась англиканская церковь, сохранившая преемственность от католицизма. Этот эпизод стоит привести целиком: “На вопрос: что она думает о новом законе, — она ответила, что говорила об этом с Томом, и Том сказал, что этот новый закон нехорош и что старая вера возвратится снова, однако де такой, какой была прежде” [88, р. 214]. Наконец, в опущенной нами части текста Бесси рассказывает, что иногда встречала Тома Рейда среди народа в городах Далри и Эдинбурге, но он запретил ей обращаться к нему первой.
...одна могучая женщина... — Бесси подразумевает крепость сложения своей посетительницы, но .тлавнй — впечатление силы, исходившей от Королевы Эльфама.
Бейт — город в том же графстве Айршир, на западе Шотландии, где жила Бесси Данлоп День Очищения — 2 февраля, когда Западная Церковь праздновала Очищение Святой Девы Марии, иначе Candlemas.