Однажды, когда у Патрика не было псалмов для пения, а был досуг для застолья и беседы, он пошел к дому Ойсина, сына Финна, чьи речи были приятны его ушам.
Патрик сказал: “Приветствуем тебя, неунывающий старец, и пришли навестить твое жилище, доблестный краснолицый герой, что никогда не отказывал в просьбе. Желаем услышать от тебя, о внук Кумала с крепким мечом, рассказ о самой большой напасти, постигшей фениев с тех пор, как впервые ты начал ходить по их следам”.
Ойсин сказал: “Охотно расскажу тебе, о Патрик сладких псалмов, о самой большой напасти, что когда-либо постигала фениев с тех пор, как впервые явились герои Финна.
Финн в возрасте героев позабыл позвать на пир при Алмайне, на красном холме, нескольких фениев, возгоревшихся
гневом и негодованием. “Поскольку ты не удостоил нас че стй праздника, — сказал Мак Ронайн сладкоголосый, — я ц благородный Айльте увольняем себя на год от службы Финну”. Отъезжая, они молчаливо положили свои щиты и мечи на борта своих кораблей. Два благородных вождя отправились в Лохланн, королевство блестящих мужей.
В течение года красавцы бойцы были в друзьях короля — острооружный сын царственного Коннхара и Айльте, никогда не отказывавший в просьбе. Королеву Лохланна, страны бурых щитов, постигла сильная страсть, которую не могла она скрыть, к длинноволосому Айльте-воителю. С ним она привела свой помысел в исполнение и сблудила от ложа короля.
Это было деяние, за которое пролилась кровь. Они же — королева и Айльте — отправились в путь через море к Алмайну героев, жилищу Финна.
Королем Лохланна был в то время человек, который добился победы в каждом противоборстве, — Айргин, сын Айннира, король кораблей, весьма искусный в делах оружия. Король собрал свое войско и твердыню из кораблей, обильно снабженных припасами. Девять владык объединили свои силы в дерзкое воинство из мужей Лохланна. Они присягнули, что не возвратятся из плавания, оставив Финна за своей спиной. Но всякий меч хорош/ покуда не испытан в битве.
Они дерзко направили свои корабли к побережью Ирландии и плотно расположили свои силы вблизи того места, где был Финн, окруженный своими воинами. Пришло послание к Финну, грозная весть, что была причиной скорби для многих/ — вызов вождям Инисфайла на северный берег, s,
Мы послали к ним королевну, голубоглазую и белозубую, и послали с ней сотню коней, лучших из всех, что когдадибо направлялись уздой, а на них сто всадников, облаченных в атлас, сиявший как солнце.
Когда она спустилась к берегу, то оставила коней позади и зашагала вперед навстречу мужам Лохланна. Два золотых яблока были в ее правой руке, а на рукавах ее платья было выткано дерево.
Айргин спросил: “Какие вести от людей Финна, о дева завитых локонов?” Дева сказала: “Раз твоя жена нарушила свой брачный обет и виновна в бесчестном деле, тебе предлагается дружба Финна. Ты получишь меня в залог исполнения дела и, если примешь предложенное, ты получишь дружбу и сотню коней, лучших из всех, что когда-либо направлялись уздой, а на них сто всадников, облаченных в атлас, сияющий как солнце. Ты получишь это и сто поясов, — болезнь не сможет поразить тех, кто подпояшется ими; они останавливают боль и муку; прекрасный подарок беременным женщинам. Ты получишь это и сто блюд, которые ставились перед королями мира, — тот, чья пища приготовлена на них, будет наслаждаться вечной юностью. Ты получишь это и сто кораблей, что рассекают волны с нарастающей скоростью, с бывалыми моряками, счастливыми во всякой битве. Ты получишь это и сто воинов, что добывают дань в суровом сражении. Ты получишь это и сто быстрых ястребов, победных в воздухе. Ты получишь это и сто плодовитых кобыл, а белого скота столько/ сколько вместит долина. Получив эти дары, возьми свою жену и заключи с нами мир”.
Айргин сказал: “Я не заключу мира ни с Айльте, ни с благородными фениями, покуда не сделаю Финна моим пленником и не погоню его скот к берегу”.
Дева ответила: “Говорю тебе, Айргин, согласно с моим суждением в этом деле, что, какова б ни была твоя сила/ ты никогда не сделаешь Финна пленником и не погонишь его скот к берегу. Но так как мои предложенья неразумно отвергнуты, я возвращаюсь, а потому прощай”. Айргин сказал: “Не уходи, о дева завитых локонов, благородная королевна со сладким голосом; ты примешь драгоценные камни/ и я привяжу себя к твоему боку навсегда”.
Дева ответила: “Я возвращаюсь, о вождь этих полчищ, ибо не могу унять ярость твоего мщения, не могу получить прощенье для безрассудной пары”.
Королевна поворотилась и ускакала ко дворцу своего отца. Много было поднято шелковых знамен, и вскоре фении выстроились в боевом порядке.
Семь раз по двадцать наших лучших воинов и сам Айльте в первых рядах пали от руки великого Айргина, против которого ополчились войска.
Когда Финн, долго хранивший молчание, увидел погибель своего войска, он был разъярен. Он многое сделал, побуждая фениев. “Кто сразит Айргина в битве, иль мы оставим ему это торжество над нами без отмщения?” Тогда ответил Голл, самый неукротимый из воинов: “Дай мне схватиться с Айргином в битве, испытай доблесть героя”.
Финн сказал: “Возьми Мак Анлута и темноволосого Диармайда, красавца Киарана и Мак Анлейга, чтобы защитить себя от ран воина, — возьми их по двое как по щиту на каждый бок”.
Восемь дней без перерыва длилось избиение наших войск. На девятый день Голл добыл голову короля Лохланна с бурым щитом. Никто не избежал лезвия меча и, ликуя, не возвратился из битвы. Из полков короля Лохланна никто не вернулся домой, в родную землю. Четырежды двадцать и еще пять тысяч гдужей славы пало от рук Гары и Голла, а две тысячи — от рук Оскара храбрых деяний и Кайрилла светлокожего. Поручусь именем, что ты дал мне, о Патрик сладких псалмов, — там пало от Финна и от меня столько же, сколько от тех четверых. В той битве почти половина фениев была сражена на юго-западном берегу; а до захода солнца дожило не больше трети из них”.
ПРИМЕЧАНИЯ
“Великое бедствие фениев” — одна из старинных гэльских поэм, записанных в 1784 году доктором Янгом, который отправился в горную Шотландию с целью разыскать первоисточники сочинений, опубликованных Джеймсом Макферсоном под названием “Творения Оссиана”.
Известно, что вызванная этой публикацией “оссиановская полемика” была исключительно плодотворной: она сделала всеобщим интерес к подлинной гэльской (и шире — кельтской) традиции, принесла множество открытий, хотя в конце концов доказала, что автором “Творений Оссиана” был сам Макферсон.
Благодаря Макферсояу, повестям о Финне и его фениях было суждено второе рождение. “Великое бедствие фениев” было использовано Макферсоном в сочинении “Битва при Лоре”, вошедшем в первый том “Творений Оссиана” (1765). Это установлено доктором Янгом, опубликовавшим гэльский текст первоисточника с параллельным английским подстрочником. По этому изданию и выполнен наш перевод:
Young M. Ancient Gaelic poems respecting, the Race of the Fians, collected in the Highlands a/Scotland in the Year 1784 //-The Transactions of the Royal Irish Academy. Dublin. 1787. Vol. 1.
Фении (собирательно: Фианна) — дружина воинов-охотников III века н. э., жившая в Ирландии вольным сообществом и предводительствуемая Финном Мак Кумалом (Финном, сыном Кумала), называемого также “королем фениев”. Сообщество, или дружина фениев, Фианна была своеобразным рыцарским орденом со своим уставом и регламентированной внутренней жизнью. Она состояла на службе у верховного короля и основной задачей имела оборону Ирландии от вторжения чужеземцев, которые в традиции представлены, как правило, скандинавами (хотя в 111 веке н. э. те еще не вторгались в Ирландию). Основными занятиями фениев были охота и война. Они жили независимой жизнью на природе от Бельтана (1 мая) до Самайна (1 ноября), тогда как в остальное время занимали дома ирландцев [67, р. 326]
История Фианны изобилует не только воинскими подвигами, но и общением с Иным Миром, обитатели которого выступают часто главными противниками фениев. Да и сами фении, особенно их “король” Финн, не вполне “от мира сего” и обладают сверхъестественными способностями. Достаточно сказать, что матерями многих из них считаются феи-сиды, как, например, мать Финна и мать Ойсина.
Фении признавались элитой гэлов/ так как любой фений должен был иметь невероятную для обычного человека физическую и духовную подготовку [46, с. 71—72]
Письменные и устные предания, называемые Циклом Финна или Циклом Ойсина, сына Финна, перешли вместе с гэлами из Ирландии в Шотландию. “Существуют свидетельства, что уже в XI веке рассказы о
Фианне составляли неотъемлемую часть устной фольклорной прозаической традиции, в Шотландии же и в Ирландии они были распространены в крестьянской среде вплоть до наших дней” [46, с. 75).
Патрик — самый почитаемый гэльским народом святой, креститель (V в. н. э.) и покровитель Ирландии. “Он был родом из богатой семьи в Галлии; семнадцати лет он попал к разбойникам и был продан рабом в Ирландию. Ужасную жизнь испытал он, стужу и голод, спал на голой земле в пещере; среди диких людей ему казалось, что он и сам одичал, стал последним человеком. Только золотые сны спасали его: ему чудилось, он переносится в другой, светлый Божий мир; какой-то голос внушал ему: „До сих пор ты плакал о себе; плачь теперь о других, и ты увидишь солнце вечной жизни"” [4, с. 237}.
Бежав из Ирландии, Патрик возвращается в нее уже апостолом; он наносит поражение друидам верховного короля Лоэгайре, сына Ниалла, — “первым зажигает священный огонь и побеждает их в магических состязаниях, демонстрируя свою высшую власть над миром света и тьмы, огня и воды” [46, с. 89]. Как сказано в одном старинном манускрипте: “Когда беспорочность веры была признана людьми Ирландии, и когда Евангелие Христа было проповедано им всем, и когда Лоэгайре со своими друидами был поражен великими чудесами и дивами, творимыми Патриком в присутствии мужей Ирландии, тогда они уверовали и стали исполнять волю Патрика...” [79, р. 72].
Встреча св. Патрика с Ойсином, сыном Финна, произошла, согласно преданию, после возвращения последнего из Страны Вечной Юности, где он пробыл по земному счету триста лет, и поэтому из своего времени (III в. н. э.) попал во времена св. Патрика [28, с. 29—44]. “Святой Патрик задавал ему всякого рода вопросы о прежних временах фениев Эрина. Ойсин рассказывал ему о своем отце. Финне Мак Кумале, о себе самом; своем сыне Оскаре, Голле Мак Морна, Конане Маоле, Диармайде и обо всех героях Фианны; о том, как они сражались, пировали и охотились, как они попали под друидические чары и как освободились от них” [60, р.334]. Из рассказов Ойсина Патрику и сложилась, в основном, та традиция, которая называется Циклом Ойсина или Циклом Финна.
Следует добавить, что, по некоторым данным, св. Патрик родился не в Галлии, а в Шотландии, около Глазго, и поэтому он считается общегэльским святым.
...был досуг для застолья... — Св. Патрик был звездой первой величины в блистательной плеяде “странных кельтских святых”, странных настолько, что, например, “св. Иероним называет ирландцев раскольниками, папы часто буллами увещевали английских королей истребить “этих нечестивых”, и епископы их не получали из Рима инвеституры до времен вторжения англичан” (39, с. 34]. Не говоря уже о пылком сопротивлении, которое оказывали Риму кельтские “люди церкви” по частным вопросам вроде способа выстригания волос у монахов, — изумление, а порой и ужас вызывали само происхождение и деятельность некоторых кельтских святых. Действительно, св. Колумба (Колумкилле) был поэтом и другом поэтов, а св. Бригита, судя по всему, была вовсе языческой богиней [45, с. 12—15].
Вместе с тем именно кельтским святым Запад обязан своим крещением и становлением монастырской жизни [25, с. 115—1201. “Многое, что было в ходу у старинных друидов, осталось и у этих проповедников. Они гадали по звездам, чертили таинственные рисунки, искали ответы в игре чисел. Чудной вид имели они: с длинными развевающимися волосами, опираясь на длинные посохи, с кожаным мешком и мехом для вина на спине, по двое или в священном числе двенадцати они проходили страну; они были татуированы, как волшебники, веки были окрашены красной краской, на лице нарисованы были затейливые фигуры; они носили с собою восковые дощечки и показывали на них в виде тайны искусство письма. Но у этих странных проповедников было много мужества, самоотвержения и горячей веры. Их обычаи и приемы помогали сблизиться с окружавшими их полудикими людьми и проникнуть к сердцам их” [4, с. 237—238].
Среди кельтских святых были поразительные аскеты, доходившие в борьбе с плотью до изуверства, как св. Моласса: приходившей к нему монахине он втыкал в ладонь иголку, чтобы проверить, идет ли у нее после поста кровь [66, р. 149]. Но и в аскетизме кельтские святые были эксцентричны, чему есть объяснение как в свойствах Кельтской Души, так и в “друидическом наследии” кельтской церкви (это было главное обвинение в ее адрес).
Ойсин, сын Финна. — Европейскую славу и свое “второе рождение” этот гэльский воин и бард III века н. э. получил благодаря выходу в свет “Творений Оссиана”, сочиненных Джеймсом Макферсоном. ,
Однако и до Макферсона и после него эти сказания жили в сознании кельтов независимо от внешнего мира, в том числе и мира литературного; хотя творчество Макферсона не осталось незамеченным даже в гэльской “глубинке”.
Есть множество свидетельств тому, как мало за последнюю тысячу лет изменилось восприятие кельтами собственных преданий. Вот пример из Ирландии: “Даже в наши дни проф. Деларжи рассказывает об искреннем ужасе, охватившем народного сказителя из графства Керри, когда кто-то из слушателей усомнился в правдивости его рассказа о возвращении Ойсина из Страны Вечной Юности и предположил, что Ойсина вообще не было на свете” [46, с. 21]. Биография Ойсина, если ее можно так назвать/ изложена в сохранившихся текстах сказаний фенианского цикла. Несколько из них переведено на русский язык [28; 14].
“Матерью Ойсина была Садб, дочь Бодба Красного, сына Дагда. Богиня-соперница превратила ее в олениху, и поэтому ее сына назвали
Ойсин, то есть „олененок"” [62, р. 90]. Другая фея-сида, сыгравшая не менее важную роль в жизни Ойсина, была королевной из Страны Вечной Юности, которая увела его с собой туда, откуда ему было суждено вернуться в Ирландию только через триста лет.
Еще в XIX веке ирландцы показывали могилу Ойсина в живописной долине близ городка Кушендалл в графстве Антрим, на севере Ирландии.
...неунывающий старец... — К моменту встречи со св. Патриком Ойсин из полного сил и здоровья юноши превратился в слепого дряхлого старика. Это произошло в тот самый миг, когда он неосторожно соскользнул с чудесного коня, данного ему королевной из Страны Вечной Юности, и коснулся ногой почвы Ирландии [28, с. 34].
Таким стариком, оплакивающим свою участь и живущим воспоминаниями в чуждом мире, Ойсин представлен и в сочинениях Дж. Макферсона, названных им “Творениями Оссиана” [29].
...внук Кумала... — Кумал, дед Ойсина, также был предводителем фениев, как и Финн. Некоторые версии его смерти связаны с женщинами. Согласно одной версии, “Кумал заметил на небольшом островке прекрасную женщину, которая одиноко стояла на берегу и приветливо смотрела в его сторону. Воспылав к ней любовью, он бросился в воду и быстро очутился на островке, но едва приблизился к девушке, как Арка Дуб (королевский рыбак — С. Ш.), прятавшийся в густой высокой траве, выскочил и нанес ему роковой удар” [46, с.386]. Впрочем, более распространена версия, по которой Кумал был убит Голлом Мак Морна (см. примечание ниже).
...краснолицый герой... — В ирландском сказании “Болезнь Кухулина” говорится: “Ведь все красное красиво...” [14, с. 648]. Особое пристрастие кельтов к красному цвету бросается в глаза при чтении “Плача Кухулина над Фердиадом”, где победитель обращается к поверженному врагу так: “...о краснолицый сын Дамана!.. Мила мне алость твоя благородная... твой пурпурный лик прекрасный!” [14, с. 629—630]. К самому Кухулину обращены такие слова его возлюбленной: “Привет тебе, Кухулин, алый, как кровь!” [14, с. 646]. Пристрастие кельтов к красному цвету отмечено еще античными авторами, например, Марциалом: “Рим больше темную ткань, а Галлия красную носит” (Эпиграммы. Книга XJV.' Подарки, 129}. Красный, как уже было отмечено, — один из цветов, присущих облику и одеянию жителей Иного Мира (см. примечание к “Последнему из пиктов” в наст. изд.).
Алмайн — знаменитый холм в Лейнстере, королевстве на востоке Ирландии, бывший главной резиденцией Финна и его фениев; ныне это холм Аллен в графстве Килдар. Алмайн был сидом, то есть чудесным холмом.
Лохланн (Лохлин) — гэльское название Скандинавии; “страна озер”. Дж. Макферсон писал, что скандинавы, постоянные вторжения которых начиная с VIII века стали главным несчастьем Британии п Ирландии, “были несравненно более дики и жестоки, чем британцы” [29,с. 254].
...прекрасный подарок беременным женщинам. — Макферсон в примечаниях к своей “Битве при Лоре” писал: “Освященные пояса до последнего времени сохранялись во многих семействах на севере Шотландии. Ими опоясывали рожениц: считалось, что они облегчают муки п' ускоряют роды. На них были вытиснены некие тайные знаки, и обряд опоясывания ими женской талии сопровождался словами и телодвижениями, которые свидетельствуют, что обычай этот унаследован от друидов” [29, с. 8].
...будет наслаждаться вечной юностью. —'Эти слова девушки заставляют вспомнить излюбленное название кельтского языческого рая. Страны Юности, в которой побывал Ойсин; а облик девушки, в платье с вытканным деревом и с яблоками в руке, напоминает о посланницах из этой Чудесной Страны, которые иногда приносят с собой оттуда яблоки или яблоневые ветви [28].
Инисфайл — одно из традиционных и поэтических названий Ирландии: “Остров Фала”. Фал, или Лиа Фаль, — это камень, стоявший на вершине холма Тары, столицы верховных королей Ирландии. По преданию, этоткамень был одним из чудесных предметов, принесенных в Ирландию Племенем Богини Дану. “Этот камень был „Камнем Знания", ибо, когда к нему
прикасался будущий король, он издавал пронзительный крик” [46, с. 2491.J Он олицетворял брак всякого верховного короля с Властью и Землей Ирландии; Фал имел форму пениса. Вот по этому самому камню Ирландия и называлась Островом (Инис) или Долиной Фала.
У Фала поразительная судьба. Переправившись в Шотландию, скотты взяли его с собой, ибо, согласно пророчеству, “род скоттов будет править там, где находится этот камень”. Какое-то время камень (его называли Камнем Судьбы) пребывал в Шотландии в графстве Аргайл, пока король Кеннет Мак Альпин в IX веке не перенес его в Сконе — священную столицу шотландских королей, где они несколько веков подряд возводились на трон. Фал и в Шотландии был камнем “посвящения в короли”. Английский король Эдуард I в конце XIII века, дабы уничтожить шотландскую независимость, велел перенести камень из Сконе в Вестминстерское аббатство, где его разместили у алтаря перед ракой с мощами св. Эдуарда [55, р. 467—468]. Его вделали в седалище специального трона — Кресла Коронации, — и с тех пор он остается в Вестминстере. Когда в 1603 году на трон Британии взошел король шотландской династии Яков I, шотландцы воспряли духом, подумав, что пророчество продолжает исполняться. Прошло три с половиной века, и рождественским утром 1950 года несколько шотландских националистов выкрали камень из Вестминстерского аббатства и забрали его обратно в Шотландию. Камень, однако, разыскали и спустя четыре месяца вернули в Вестминстер.
Лиа Фаль, он же Камень Судьбы из Сконе, весит 152 кг; это прямоугольной формы песчаник бледно-желтого цвета. Прикрепленная в древние времена к камню металлическая пластина с упомянутым выше пророчеством гласила:
Если только судьбы взрастут без изъяна, И пророческий голос не будет всуе. — Обретется где этот священный камень. Там будет править и раса скоттов. [97, р.558].
См. также примечание к сказанию “Как Макбет стал королем” в наст. изд.
Голл — Голл Мак Морна, один из самых видных фениев, некогда убил в схватке отца Финна — Кумала. Это стало причиной жесточайшей вражды двух кланов. Впоследствии, когда Финн занял место своего отца и стал предводителем фениев, Голл подчинился ему, однако отношения их никогда не были дружескими. Клан Голла и клан Финна еще раз столкнулись в битве при Гавре (284 г. н. э.), которая действительно может быть названа “великим бедствием фениев”; именно в ней практически вся Фианна была истреблена. Это, однако, случилось гораздо позже описываемых в нашем тексте событий [78, р. 313—314J.
Диармайд. — Из перечисленных фениев особое внимание, кроме Голла, заслуживает Диармайд. Его судьбе посвящено самое обширное сказание фенианского цикла — “Преследование Диармайда и Грайне” [14]. Диармайда — воспитанника и соратника Финна — подвергла изощренному насилию жена Финна по имени Грайне, ненавидевшая своего супруга. Она наложила на Диармайда "опасные и губительные оковы любви” и, поставив его в безвыходное положение, вынудила бежать вместес ней от финна. Это произошло так, что даже Ойсин сказал Диармайду: “Ты не виноват в оковах, которые наложены на тебя” [14, с. 723}. Долго скитались Диармайд и Грайне, преследуемые фениями, пока не состоялось их примирение с Финном. Однако в результате исполнения зароков, полученных Диармайдом еще в детстве, он гибнет на охоте. Умирая, Диармайд пророчески говорит:
“Великие беды обрушатся на фениев, и эти беды истребят их самих и не пощадят их потомков” [14, с. 782]. Добавим, что Грайне, дочь короля Кормака, — вероятно, и есть та королевна, которую Финн послал навстречу королю Лохланна в настоящем сказании.